Затерянный храм - Страница 72

— Сравняем шансы.

Грант перезарядил револьвер. Они подбежали к заднему краю крыши и глянули вниз. Территория позади дома была менее ухоженна, чем сад перед ним, — просто открытый пятачок лужайки, которая внезапно обрывалась первым рядом деревьев окружившего дом соснового леса. Под деревьями прятались три намокшие фигуры.

— Теперь давай ты первая.

Грант отыскал водосточную трубу и в спешке чуть ли не пихнул Марину через край крыши. Как только она коснулась земли, он последовал за ней, соскользнув по гладкой металлической трубе и стараясь не обращать внимания на жжение в ладонях. Всякий, кто заметил бы их в окно, имел бы прекрасную мишень для стрельбы, но это был неизбежный риск. Они проскочили по траве, где ноги вязли в раскисшей почве, и, сделав последний рывок, укрылись под деревьями.

— Рад, что у вас получилось. — Мьюр сидел на корточках за упавшим деревом, приготовив пистолет, чтобы отвечать на любой выстрел из дома. — Ну и ну. Выглядишь ты просто жутко.

— Табличку нашли? — спросил Джексон из-за большого камня.

Марина вытащила из-за пояса табличку и вручила ее Риду. Руки профессора, побелевшие и размокшие под дождем, слегка дрогнули, когда он взял ее.

— Вам удалось связаться со штабом по рации?

Джексон кивнул:

— Они никакого понятия не имеют про этот твой запасной аэродром, но отправили «дакоту» по указанному тобой адресу. Это хорошая новость. Плохая новость в том, что, по их словам, красные, как сыпь, покрыли всю эту гору. Они не знают, удастся ли нам прорваться. Еще одна плохая новость в том, что сегодня днем наши проводят воздушную операцию против коммуняк. Парень в штабе сказал, что он постарается отозвать бомбардировщики, но…

— А Кирби?

— О нем тоже плохие новости. Но я вот что тебе принес. — Джексон передал Гранту «стэн». — Магазин только один, так что не увлекайся. Если не будет нужды, конечно.

Грант убрал в кобуру «уэбли» и взял пулемет.

— Я останусь тут, а вы уходите.

— Нет, — твердо возразил Джексон. — Ты один знаешь, где этот чертов аэродром. Пойдем все вместе.

— Тогда вперед.

Глава двадцать третья

Они шли через лес. Продвигались медленно — заросли были густые и труднопроходимые, а почва под ногами слишком податливая. Марине очень мешали туфли на высоком каблуке. Она в конце концов их сняла, стянула и чулки и шагала босиком по подстилке из сосновых игл. Все были настороже, прислушиваясь к каждому звуку, который мог бы выдать возможных преследователей. Дождь прекратился, хотя об этом едва ли можно было догадаться — настолько часто капало с деревьев.

— По крайней мере, теперь, когда Сорсель погиб, можно не волноваться, что он расскажет русским то, что знал. — Джексон оттолкнул низко свесившуюся ветку. Она прилетела обратно, обдав Рида веером дождевых капель. Грант, шедший впереди Джексона, с отвращением оглянулся.

— И не смотри так на меня, ты и сам не бойскаут. Ты сам в этом участвовал. Важно не то, что ты знаешь. Важно то, чего не знают они.

— Вот уж не думал, что убийство гражданских лиц так этому помогает.

— Неужели? А командиры жидовских партизан, которым ты продавал оружие? — Он поднял бровь. — Мьюр рассказал мне о твоих грязных делишках. Знаешь, что они натворили в отеле «Царь Давид»? Девяносто один человек убит. Думаешь, они беспокоились о мирном населении?

— Они ведут войну.

— И мы тоже. — Джексон, судя по настрою, мог еще долго рассуждать в том же духе. Но Грант больше его не слушал. Он остановился и посмотрел в небо, наклонив голову так, словно к чему-то прислушивался. Через миг и Джексон услышал высоко в небе звук моторов.

— Наш? Неужели уже прилетел?

Грант мрачно покачал головой:

— Нет, это не «дакота».

— Уверен?

Грант не стал даже и отвечать. Он провел очень много времени, забившись куда-нибудь в щель или скрючившись за каким-нибудь валуном и напрягая уши в ожидании звука, который принес бы спасение.

— Думаю, стоит предположить, что твоему человеку не удалось отозвать бомбардировщики.

— Черт!

Тишину леса пробил треск, ничего общего с деревом не имевший. Грант резко обернулся. Лес был такой же густой и темный, и Грант уже едва различал дорогу, по которой они пришли. Но кто-то шел за ними.

— Наземная атака тоже планируется?

Джексон был так же встревожен, как и остальные.

— Нет.

— Тогда за нами погоня.

— Что будем делать?

— Бежать. И надеяться, что мы не попадем под бомбы.

Риду никогда не доводилось испытывать чистый физиологический ужас беглеца в чужой стране. Раньше он вел свою войну в унылом здании Министерства обороны в Блетчли-парке при помощи карандаша и бумаги.

Это тоже было нелегко — иногда по ночам, когда на охоту выходили стаи немецких подводных лодок, напряжение вырастало многократно, и для некоторых оказывалось непереносимым. Но для Рида тихая заводь кодированных сообщений всегда была местом спокойствия, тем уголком войны, где исход битвы решался рациональным путем. Поток цифр, с которым они сражались каждый день, мог бы ввергнуть в отчаяние, заморочить, обмануть, но за ними стоял незыблемый порядок, который машины «Энигма» не могли перемолоть, как ни старались. А Рид, подобно древним грекам, никогда не боялся рационального.

Но здесь — здесь был хаос. Все животные силы, которые усилиями греков собрались в мифах: гарпии, фурии, горгоны и жрецы Вакха, атаковавшие его воображение, — все словно сорвались с цепи. Риду мнилось, что он во сне, и он вцепился в табличку, словно в талисман. Он был уверен — выпусти он табличку из рук, и в тот же миг вся стая набросится на него. И он бежал.