Затерянный храм - Страница 37

— Наверное, это обрывок фольги от сигаретной пачки или кусочек разбитого стекла, — предположил Рид.

— Или кто-то следит за нами. Пойду посмотрю.

Грант натянул рубашку и застегнул пояс с кобурой.

Он начал спускаться по склону холма, осторожно выбирая дорогу между густыми кустами и участками осыпей. Ему приходилось смотреть себе под ноги, и когда он снова поднял голову, то блеска уже не увидел.

Он пересек ручеек у подножия холма и начал взбираться по противоположному склону. Поднявшись ближе к краю, он замедлил шаг. Ему уже были видны черные сучья сгоревшей сосны, царапавшей вздымавшийся за ней крутой уступ. Потянул ветерок, и среди запахов трав и полевых цветов Грант уловил табачный дым. Кто-то там есть. Но Грант ничего не слышал.

Он осторожно пополз влево, продвигаясь в обход гряды, чтобы подобраться с тыла. Будь это любое другое место, сегодня — самый подходящий денек, чтобы лежать в траве, обнимать девушку, пить пиво. Грант покрепче сжал «уэбли».

Над ним, на гряде, вдруг взревел мотор. Забыв об осторожности, Грант пробежал последние несколько ярдов и посмотрел вниз. Облако пыли медленно садилось на грунтовую дорогу, которая, извиваясь, исчезала за соседним холмом. Грант бросился вперед по колее, добежал до поворота и едва успел увидеть, как из виду скрывается мотоцикл. Грант посмотрел ему вслед, но сделать ничего не мог.

Ругаясь, он вернулся к холму. На склоне кое-что обнаружилось — как раз позади гряды, напротив горы с наклоненной верхней частью. Трава в этом месте была примята, а на земле валялось с полдесятка картонных цилиндриков. Грант поднял один и понюхал, а потом, прищурившись, заглянул внутрь. Это были папиросные окурки, но добрый дюйм мундштука оставался пустым, словно производитель мог позволить себе набить туда лишь половину обычной порции табака.

«Да и табак дешевый», — подумал Грант, нюхая окурок.

Ему было известно только одно место, где производят такие ужасные папиросы. Он и сам выкурил несколько штук во время своего недолгого пребывания на Восточном фронте — он их курил тогда, чтобы согреться и чтобы получить свою порцию никотина. Пятеро, которых они утопили в том заливе, были не единственные русские на острове.

— Они за нами следили.

— Черт! — Мьюр бросил окурок в мраморный бассейн. Окурок зашипел и погас. — Долго они там сидели?

Рид моргнул:

— Боюсь, я их не заметил.

— Значит, черт возьми, теперь будете смотреть по сторонам. — Мьюр повернулся к Гранту. — Как думаешь, они вернутся?

— Может быть. После той ночи они не станут подходить слишком близко.

— Ну, будем надеяться.

Небо потемнело. С запада накатывались тучи, нависая над наклоненной набок верхушкой горы. Вынося очередное ведро земли, Грант заметил, что солнце стоит совсем низко, в яростной мешанине алых туч между облаками и морем. Когда он вышел в следующий раз, солнца уже не было. Опустилась ночь, но подвал был по-прежнему освещен тусклым светом лампы. Яма у стены углубилась уже почти на два фута, и, когда Грант спускался в подвал, его спутники казались ему гномами, роющимися в недрах земли.

Работа замедлилась. Они открыли верхнюю часть фундамента и перешли на нижний уровень, где широкие плиты были сложены без раствора. Почва стала плотнее — мусора попадалось столько же, сколько и земли. Приходилось вынимать его отдельно. Скоро руки их покрылись ссадинами, ногти поломались, а мышцы заболели.

В девять часов они сделали перерыв на ужин. Уселись во дворе, дрожа на холодном воздухе, и стали есть хлеб с сыром — провизию, которую утром им дал с собой владелец гостиницы. Звезд на небе не было.

— Как далеко мы углубились? — спросил Грант.

— Эти тесаные блоки очень старые. — Марина набросила на плечи пиджак Рида, ее глаза были полуприкрыты. — Должно остаться немного.

— Если там вообще что-то есть, — добавил Рид. Он уже не выглядел таким энергичным — тяжелая работа взяла свое. — Может быть, то, что нам нужно, лежит в другой части храма… а то и совсем в ином месте.

— Узнать это можно только одним способом. — Грант глотнул воды в последний раз и взял лопату. — Пойду покопаю.

Но его старания были недолгими. Он проработал всего с четверть часа, когда один из ударов лопатой отозвался резким звоном. Встав в яме на колени, Грант принялся руками перебирать землю, чтобы найти камень, который он задел. Камень был повсюду. Вскоре, работая и руками, и лопатой, он расчистил сплошную каменную поверхность — она шла от одной стенки ямы до другой.

Взяв один из фонарей, Марина опустила его в яму.

— Коренная порода. — Она тихонько чертыхнулась. — Это, должно быть, пол самого первого храма. Видишь — вон отметки резца там, где его стесывали.

— Ну, по крайней мере, больше не надо копать. — Грант уронил лопату на землю и потер друг о друга покрытые волдырями ладони. — Сейчас слишком поздно, чтобы спускаться с холма. Нам придется возвращаться утром.

Грант собирал инструменты и передавал их Риду. Марина не обращала на них внимания. Она стояла по грудь в яме и внимательно рассматривала грубую каменную кладку, время от времени смахивая приставшую землю маленькой кисточкой. Подняв из подвала все инструменты, Грант повернулся к ней. Марина, сидя на корточках и приблизив лицо к самому камню, пальцем вела по стене вдоль какой-то линии. Гранта поразило ее лицо. Марину полностью поглотило ее занятие, а взгляд был полон благоговения.

Грант в тот же миг позабыл про усталость. Он пробрался по низкому помещению и спрыгнул в яму рядом с Мариной. Она ничего не сказала, просто взяла его за руку и прижала ее к стене. Кожа девушки была теплой, камень — холодным. Марина повела его рукой по стене, медленно вычерчивая пологую дугу.